Вот публикую статейку, которую писал мой муж, как обещала. Жутко немного и очень возмущает такое отношение
В декабре 2009 года семья Сафроновых из Покура – Мария, её муж Михаил, четверо сыновей и их приёмная дочь - после десяти лет ожидания и скитаний по ветхим домишкам получили квартиру в новом восьмиквартирном доме. Казалось бы, за многодетную семью можно только порадоваться…Однако сразу после переезда начались проблемы, связанные с низким качеством постройки здания. Наша газета писала о них неоднократно, стараясь привлечь внимание к проблеме. Не помогло!
Самой сложной из проблем новостройки стала плесень черного цвета, которая быстро распространялась по потолку. В качестве причины этой беды называлось нарушение технологии кладки утеплителя при постройке дома, небрежность (или неумение) строителей! Новосёлы неоднократно обращались в администрацию сельского поселения с жалобами, но с мёртвой точки дело так и не сдвинулось. Пробовали самостоятельно избавиться от «черного потолка», но смогли добиться лишь временного успеха. Плесень, утверждают биологи, субстанция очень жизнелюбивая и может продолжать рост даже рядом с эпицентром ядерного взрыва!
В июле нынешнего года в семье Сафроновых произошло радостное событие – на свет появилась долгожданная девочка. Её назвали Злата!
Но счастье родителей длилось не долго и на смену ей пришло горе. В конце сентября крошка заболела. 1 октября Мария обратилась в приёмный покой Покурской участковой больницы с просьбой осмотреть Злату. У девочки долго не прекращался кашель.
Педиатра не было, и приём вела фельдшер. Так как 30 сентября Злате исполнилось 2 месяца и визит был плановым, доктор начала осмотр с взвешивания и измерения роста. По словам Марии Сафроновой, она послушала девочку, посмотрела горло и сказала, что причиной кашля является то, что у ребёнка плохо отходит слюна.
В выходные дни ночью малышке стало плохо, и утром 4 октября взволнованная мать повторно обратилась в больницу. На этот раз ребёнка осмотрел участковый педиатр. Она поставила диагноз – острый бронхит и была в недоумении, узнав, что Мария со Златой были на приёме 3 дня назад, и не получили никаких назначений.
Педиатр предложила матери госпитализацию и с помощью санавиации Злата и ее мама отправились «Детскую окружную клиническую больницу» Нижневартовска. Ребёнка положили в инфекционное отделение и закрепили за ним лечащего врача Оксану Мельник.
При поступлении в инфекционное отделение у Марии спрашивали о возможных причинах заболевания ребёнка – переохлаждение, контакт с больными, условия проживания и так далее. Мария Сафронова рассказала о плесени на потолке и врач приемного отделения сказала, что именно она скорей всего стала причиной проблем с легкими. (Продолжение на стр.2)
Злате был назначен курс лечения и поначалу анализы показывали улучшение, однако потом ситуация стала меняться к худшему – девочке стало очень тяжело дышать. Начались дни борьбы с тяжелой болезнью, когда Мария Сафронова практически не спала и круглосуточно следила за дыханием дочери. Девочке назначили кислород, и она большую часть времени находилась в специальной маске для дыхания. Маша Сафронова, говорит что в критический момент борьбы за жизнь ребенка ей пришлось столкнуться с потрясающим равнодушием младшего медперсонала больницы. Утром 9 октября ей несколько раз отказали в проведении назначенных ингаляций (одна из медсестер просто бросила мимоходом «Мне сейчас некогда, как освобожусь – приду, хотя было плановое время ингаляции) и возможной причиной этого было то, что ингаляции в выходные дни необходимо было делать не в специальном процедурном кабинете, а прямо в палате – то есть доставить аппарат и заняться делом. Злосчастный ингалятор принесли в палату лишь после 12 дня, когда малышка стала синеть и задыхаться, несмотря на то, что мать просила об этом начиная с раннего утра! «Такого поворота событий я никак не ожидала. Я всё-таки надеялась на какую-то помощь и никак не могла предположить, что они могут оставить меня с умирающим ребёнком на руках», - рассказывает Мария Сафронова, которая в тот самый день, не имея никакой медицинской подготовки вынуждена была откачивать мокроту из рта своей дочери и делать ей исскуственное дыхание!
Дальше события приняли и вовсе жуткий оборот. В один из моментов борьбы за спасение жизни девочки медсестры и дежурный врач отключили аппарат подачи кислорода, сказав что девочка задыхается именно по его вине. Тогда мать, проигнорировав слова медперсонала, включила аппарат снова и пояснила, что ее лечащий врач и врач-пульмонолог четко сказали: «Без кислорода ребёнок попадёт в реанимацию!». После этих слов аппарат больше не отключали и Злата стала постепенно приходить в себя. Но её состояние было хуже чем до отключения: ручки и ножки плохо работали, оба глаза смотрели в область переносицы и долгое время не восстанавливались.
Для Марии Сафроновой дни борьбы за жизнь дочери слились в памяти в один очень-очень длинный день. После трех суток проведенных на ногах ее уговорили поспать и она провалилась в беспамятство. «Когда, я проснулась», - вспоминает она, - «Аппарат подачи кислорода был выключен и стоял в стороне, а вокруг Златы были врачи и медсестры. Состояние девочки ухудшалось и ее перевели в реанимацию, куда мама попасть не могла.
11 октября Мария обратилась к заведующей инфекционным отделением с заявлением, в котором попросила, во-первых, разобраться с наплевательским отношением некоторых медработников, в результате которого грудной малыш попал в реанимацию. А во-вторых, организовать осмотр Златы узкими специалистами, сделать УЗИ головного мозга и удостовериться, что в результате длительного удушья не произошло нарушений в работе мозга.
Медицинская сестра Эльза Рафаэльевна, по требованию заведующей, написала объяснительную записку, в которой пояснила, что Мария подошла к ней с просьбой сделать ингаляцию ребёнку лишь в 10 утра, и она тут же её сделала, а через двадцать минут еще одну. Однако, по словам матери, она ходила за ней по пятам с 8 часов утра и просила принести ингалятор, но каждый раз получала отказ. И это несмотря на то, что в листе назначений было указано время и частота процедур?
Ответ медиков Марию не удовлетворил, и 13 октября она обратилась к депутату Думы района Анатолию Криста с просьбой помочь разобраться в сложившейся ситуации. Он выслушал Марию, помог написать заявление в прокуратуру и взял происходящее на контроль. Женщина немного успокоилась и покинула помещение редакции в уверенности, что правда может восторжествовать. А через три часа раздался телефонный звонок. В трубке звучал голос, который я не сразу узнала. И лишь услышав страшные слова, поняла, кто звонит: «Она умерла», - с титаническим усилием произнесла Маша и разрыдалась.
В этот же вечер ребёнка увезли в морг, где на следующий день, 14 октября, должны были провести вскрытие и определить истинную причину смерти малышки. Однако, по нашей информации медицинскую карту ребёнка привезли в морг лишь к двум часам дня, хотя вскрытие проводят с 9 до 12. И уж кому как не медработникам это знать. Там не менее, карта отсутствовала почти сутки, что тоже наводит на мысли.
Мария твердо решила разобраться в причинах смерти дочери и отправилась в прокуратуру с требованием провести независимую экспертизу. Оттуда её отправили по инстанциям, и в конечном итоге она оказалась в городском отделе милиции №1, за которым закреплена Детская окружная клиническая больница.
Мария рассказала свою историю следователю. Он был удивлен и заявил, что никакого сообщения о смерти ребёнка в стенах «окружной» не поступало. Начали выяснять причину отсутствия информации о смерти ребенка, позвонив в инфекционное отделение больницы. Там ответили: «Такого ребёнка у нас нет и не было» и повесили трубку.
Следователь, не долго думая, отправился в больницу. Однако дальше регистратуры его пускать отказались и снова подтвердили тот факт, что девочки с таким именем и фамилией у них нет.
С горем пополам в реанимационном отделении представителю власти удалось выяснить, что такой ребёнок всё-таки поступал (всех поступивших в реанимацию регистрируют в специальном журнале) и его действительно отвезли в морг.
У следователя возник вполне законный вопрос: «Почему вы никуда о случившемся не сообщили? Ведь по правилам следовало получить от органов милиции направление в морг, а уж потом увозить тело». На это никто ничего путного ответить не смог, однако прозвучала фраза «Мы потом вам все объясним»…
15 октября родные забрали тело дочери из городского морга и акт заключения. Выяснилось, что смерть наступила в результате сердечной недостаточности, но окончательное и более детальное заключение будет готово через месяц, вместе с результатами анализов крови Златы. Это позволит избавиться от многих белых пятен: узнать причины возникновения болезни и их связь с плесенью на потолке, выяснить насколько грамотно осуществлялось лечение и многое многое другое.
Снова и снова прокручивая в голове все произошедшие события, я задаюсь единственным вопросом: «Кто виноват в том, что погиб абсолютно невинный и ангельски чистый ребенок: злой рок и стечение обстоятельств или всё-таки равнодушие, непрофессионализм и халатность управленцев принимавших здание, строителей, а затем врачей ОДКБ?»
